В Драматическом театре имени Лермонтова – новый главный режиссер Баатр Колаев. Театралам Абакана он знаком по постановке «Метель». Баатр Доржиевич рассказал нам, чем театр похож на футбол и пивоварню в Чехии, каких спектаклей ждать всем любителям театра, а также чего не хватает в Абакане.
В чём вообще задача главного режиссёра в театре?
- Есть должностные обязанности главного режиссера, которые определяют, чем он должен заниматься. Могут быть нюансы, но в основном этот человек, который формирует репертуар театра, контролирует работу штатных режиссёров, следит за спектаклями текущего репертуара, чтобы они проходили на должном уровне, при необходимости назначает дополнительные репетиции, если тот или иной актёр, допустим, не справляется с ролью или недостаточно точно выполняет задачи, поставленные режиссёром в данной постановке. Напоминает работу тренера в футболе. Вообще, футбол и театр очень близко похожи, в футболе есть трансферы и у нас из других театров приглашают актёров, командная работа должна быть, мы в ворота должны забить, это значит сыграть хорошо спектакль, и не просто сыграть, а именно задачу выполнить, подарить эмоции, вызвать чувства.
А вы наблюдаете за тем, как работают другие режиссёры? Помогаете как-то?
- Не то, чтобы помогаю, потому что это здесь нужно очень много предварительной работы сделать. Выбрать материал - это уже практически треть работы, правильно распределить роли и уже на 50% спектакль готов. А всё остальное – это больше техническая работа. Если приглашённые режиссёры приезжают, то я им могу помочь, подсказать актеров при распределении ролей, поскольку они труппу недостаточно хорошо знают.
Вы приверженец классики и сами хотите ставить именно классические спектакли, например, Анну Каренину. Вы себе представляете это в классической интерпретации или всё-таки с добавлением чего-то современного?
- Дело в том, что если ту же Анну Каренину делать, например, в современных костюмах, как ни странно, она обойдётся ещё дороже, чем в исторических. Действие происходит в дворянской среде, она жена очень богатого человека. Это должно выглядеть очень дорого, должен быть антураж соответственный и сценография. А еще я не видел, чтобы современная постановка была бы красивой. Я всё смотрю, большие города, Петербург, Москва, это выглядит страшно. Хорошо сделан хлам у Юрия Бутусова в спектаклях, но это всё равно куча мусора. Это мерзкий внешний вид, хотя спектакль хорошо играют они. Если абаканский зритель это увидит, мне кажется, у него будет только отторжение. А я привожу примеры самого лучшего, что есть в театре в России.
Спектакль "Чайка"театра "Сатирикон" в постановке Юрия Бутусова
- Когда пытаются какое-то произведение перенести в наши дни, то обычно, что делают: какая-то очень неформальная одежда, кроссовки, какая-то огромная стена, на неё кидают краску, она стекает, дым, взрывы происходят, сверху какая-то пила спускается, цепи… Но как ни странно, в современной интерпретации будет органично смотреться Шекспир. У него такая энергетика, что не противоречит, но очень сложно найти адекватное сценографическое решение. Немецкие театры хорошо ставят Шекспира, но это всё экспрессивно, на сцене кровь, грязь, они любят физиологические подробности, обязательно кто-нибудь разденется. Но даже это сильно устарело, потому что это было модно в девяностые годы, теперь это уже стало классикой.
- В любом случае, даже Анна Каренина в исторических костюмах будет современной. Во-первых, свет, который сейчас на сцене, он уже светит другими цветами, второе – материалы, из которых изготавливается сценография и костюмы, они все современные, тех материалов, драпа, шёлка, из которых шились платья той эпохи, уже нет в природе, и поэтому костюмы получатся другие. Потом есть ещё ритм, в котором существует человек, сейчас у него совсем другой ритм, он по-другому воспринимает информацию и ощущает себя в пространстве. Дальше – за счет сценического пространства. Поскольку раньше очень много любили, когда на сцене много мебели, подробностей. Я приверженец другой сценографии, нас учили по-другому, мне ближе европейская, такая скандинавская или прибалтийская сценография, где пустое пространство, в котором мало предметов, символами являются отдельные предметы – люстра, стена, шкаф. Решение сценического пространства при соблюдении архитектуры XIX века, тех предметов, всё равно будет выглядеть современно. Плюс ещё музыкальное решение, музыка на современных музыкальных инструментах.
Вы изначально приехали в Абакан, чтобы восстановить свой же спектакль «Метель». Что-то еще поменялось кроме актёров?
- Сменились актеры, которые исполняют главные роли, от этого поменялось и настроение спектакля. Кристина Злотникова ушла в декрет, вместо нее играют Виктория Смертина, красноярская новая актриса, и Баженова Ирина. Мы ввели на роль священника Влада Загарского, и мужик – Андрей Патрикеев. Сама пьеса осталась прежней, но энергетика другая.
А вообще вам с актёрами молодыми проще работать?
- У актёра не должно быть возраста. Бывает актёр молодой очень тяжело соображает, а бывает человек опытный, и он делает всё очень легко и просто. Я видел в «Сатириконе» спектакли с Константином Райкиным, у него труппа мощная, молодые дерзкие, сильные. В «Сатириконе» играют очень энергично и быстро, он этим отличается от других театров. Так вот эти ребята выглядели как пенсионеры на фоне Райкина, как он мощно, быстро, темпераментно играл. А на тот момент ему, наверное, было лет 70. Вот пример, как могут играть возрастные актёры. Разницы нет какого возраста, главное, чтобы он был живым и мобильным. Современный театр - это живой актёр и, как ни странно, это самое сложное. Очень сложно добиться, чтобы актёр был живым.
То есть в профессиональном плане у вас не было такого, чтобы уже опытные актёры говорили, что сами лучше знают, как играть?
- Они так не могут сказать, потому что есть система, по которой мы работаем, это система Станиславского. Она и предполагает существование живого актёра. Вне её играть можно, если какой-то приём придуман режиссёром и они существуют, например, в таком гротескно-фарсовом ключе, дель-арто. Например, Питер Брук, очень известный режиссёр, он очень не любит штампов театральных. Актер должен всё время обновляться, учиться чему-то и быть всегда живым. Часто бывает, что актёры с годами нарабатывают огромное количество штампов, приспособлений и это большое зло, какое может быть в театре. Каждый раз, когда приходит на репетицию, актер должен привносить с собой что-то, настроение своё, каждый день разный. А бывает он приходит, костюм снял и стал актёр актёрыч. Это большая проблема, над которой работают большие театры. Например, Константин Богомолов, чтобы вот этот штамп убрать, просит, чтобы люди просто безэмоционально произносили текст автора, точно соблюдая все знаки препинания, а не играть интонациями. Это тоже оказывается очень сложно. Таким образом, он как бы штампы убирает, потому что он не может в таком способе существования корчить рожи, например, махать руками, добавлять эмоции. И таким способом добиваются какой-то свежести от актёров.
Вернемся еще к музыке. Вы ввели в спектакле «Формула любви» живых музыкантов. А нет в планах мюзикла?
- Нам, к сожалению, не хватает номеров, чтобы полноценный был спектакль, хотя бы на час. Дело в том, что мюзикл - это совершенно другой жанр. У нас нет актёров, которые могут существовать в мюзикле, там другая подача музыкального материала, там поют по-другому, специальная школа актёрская, всё там другое. Актёр мюзикла должен и петь, и танцевать, и разговаривать. В общем это невероятно сложное мероприятие. Может быть музыкальный спектакль, но даже музыкальный спектакль сделать это очень сложно. Нам не хватает мужских голосов для полноценных партий, потому что не могут только одни девушки петь.
Музыканты на репетиции представления "Формула любви"
Если сравнивать опять же с футболом театр, то есть ли конкуренция какая-то у вас с другими театрами? На наш маленький город у нас достаточно много театров…
- Она должна быть. Она помогает не расслабляться, играть лучше, чем у соседей. Здоровая конкуренция развивает театр. Очень сильно помогают гастроли и фестивали. Театров действительно много, появились еще две театральные студии – одна при драмтеатре и театр юного актера, а рядом ещё Минусинск. Очень театральная атмосфера. Но при этом конкуренцию я не особо замечаю. А она должна быть. Мне кажется у администраторов, менеджеров по рекламе очень напряжённая работа. Они очень активно работают, они борются за зрителя, постоянно что-то в соцсети выкладывают, каких-то журналистов приглашают.
Режиссёр должен тоже чем-то заинтересовать зрителя? Таким, что у нас ещё не ставили, например, или пообещать, что постановка будет необычная?
- При этом, кстати, классическое название сильнее. Например «Царь Эдип», древнегреческая трагедия. Грустновато звучит, но с другой стороны название очень известное. Но классических названий не так много, они все на слуху, чеховских там вообще штук пять. Какие ещё названия, кроме Отелло или Гамлета…
Но ведь такие названия привлекут зрителя, который знает, что это классика. А нам нужен молодой зритель?
- Всё равно спектакль нельзя сделать, чтобы он охватывал всех, всё равно охватывает только какой-то небольшой сегмент. Поэтому спектакли должны быть одни для молодых, другие – для зрителей постарше. А вот так чтобы все пришли на одно название, я не знаю есть ли такие названия…
То есть театр должен охватывать всех зрителей? В репертуаре должны быть спектакли для разных возрастов?
- Да, театр должен охватывать разных зрителей. Сейчас Влад Загарский сделал интерактивную игру на 3+, а, например, на спектакль «Старый дом» люди приходят кому за 50. Спектакль, который Гордеев поставил «Песнь о купце Калашникове», для подростков, «Джульетта» - такой молодёжный спектакль, «Маскарад» - это уже студенты чуть постарше. Театр направлен на разный возраст.
Мне кажется, нужно зрителей знакомить с разными авторами. Мы почему-то обделены Платоновым Андреем, его романами, рассказами. Это выдающийся писатель и он на молодежь. Это серьёзная литература, которая на всю жизнь. У него необычный язык. Он охватывает время становления советской власти. Дело в том, что исторические вещи периодически возвращаются, возвращается к ним интерес. Про девяностые годы очень мало пьес, больше кино. Про двадцатые-тридцатые и семидесятые-восьмидесятые годы очень много драматургии написано. Сейчас в Москве часто стали появляться пьесы, которые говорят о шестидесятых, народ на них охотно идёт. И к двадцатым годам относятся Платонов. Одно из произведений «Путешествие воробья или любовь к Родине» - действие происходит в Москве, на Тверском бульваре. Один пожилой мужчина играет на скрипке и подружился с воробьём, он прилетал и крошки кушал. А потом воробей исчез. А потом через какое-то время воробей вернулся. Вот такая интересная история, она про одиночество, про дружбу… И сейчас в штате у нас появился музыкант профессиональный - Ольга Кох, которая играет на скрипке и на саксофоне, и мы можем использовать музыку настоящую. Получился бы интересный спектакль, которого ни разу не было в театре Лермонтова. И вообще в последнее время не было спектаклей, чтобы звучала живая музыка, и это будет уже фишкой, чем можно привлечь зрителя. Во-первых, музыка живая, во-вторых, автор, которого никогда не было в репертуаре. Еще у него очень необычные названия. Есть ещё один рассказ, который можно туда вклинить – «Тютень, Витютень и Протегален». Вот такие вот странные имена, это герои - три молодых мужика, они могут на пути встретиться с воробьём. И ещё у Платонова есть потрясающее произведение, его я поставил в Казахстане – «Река Потудань», его в Москве ставили, в Петербурге, но почему-то сюда не дошло. Оно о любви, о самой необычной любви на свете. Но не могу найти пока героя, кто бы это мог сыграть.
Есть еще необычный автор, которого никогда не было в нашем театре, это Маркес. Это очень известный, интересный, многие читали и у него есть знаменитый роман «100 лет одиночества», он очень-очень-очень большой. Но оттуда часто берут в театрах и ставят фрагменты. У него есть ещё интересный рассказ про Эрендиру и её бабушку. Там очень хорошая большая роль для возрастной актрисы и для молодой актрисы. Автора Маркеса тоже никогда не было в репертуаре театра - вот уже второй автор, которым можно привлечь зрителя.
Еще необычный автор, который точно не шёл здесь, Жеральд Сиблейрас. «Ветер шумит в тополях», название поэтическое красивое. Три чудака - ветераны первой мировой войны 1915 года доживают последние дни в доме престарелых. Кажется уныло, но когда начинаешь читать, это очень смешно, это очень душевно, необычно и красиво. Дело в том, кого назначить на эти роли. Если назначить слишком молодых, они не потянут, если назначить возрастных артистов, то возникнет такой эффект странный - будет жалко актёров или персонажей. Поэтому актёры должны играть среднего возраста, это возраст Дениса Энгеля, Игоря Германа и Александра Израэльсон .Персонажи постоянно пытаются сбежать, но не знают как. Всё выстроено так, что это получаются три бенефисные роли, потому что у всех троих огромное количество текста, это очень трудно такой материал найти чтобы мужские роли были хорошо выписаны. Я уже назвал трёх авторов, которые не шли и один необычней другого.
Актеры Драмтеатра имени Лермонтова Денис Энгель, Игорь Герман и Александр Израэльсон
Самая большая сложность - это сформировать репертуар театра, чтобы у него было своё лицо. Часто бывает так, что театры превращаются в такой лоскутное одеяло, всеядные театр, которые всё подряд ставят. Хорошо, когда приходишь в ресторан, а там много названий блюд, но чем круче ресторан, тем меньше блюд. Когда я первый раз попал в Чехию, в ту часть, которая называется Богемия, мы зашли в магазин, где спиртное продаётся, там два сорта пива - две банки, одна синего цвета, другая белого. Мы начали возмущаться, а нас привели друзья, говорят - здесь отличнейшее пиво. Ну как всего два сорта, мы привыкли, когда большой выбор. Потом пошли туда, где варят пиво, а там вообще только один сорт пива, но зато самый лучший. Когда мы начали спрашивать, почему так мало сортов, нам объяснили, что, во-первых, мы его варим и оно качественное, во-вторых, мы не можем больше чем три сорта одновременно варить, и, в-третьих, мы этим самым поддерживаем отечественного производителя, мы пьём только своё.
Странная аналогия, но если взять театр Додина, то у него репертуар очень-очень маленький и всё более-менее между собой связано, нет водевилей, мюзиклов, всё серьёзная драматургия, отличающийся от других театров репертуар. Если вам нужен добротный, серьёзный, психологический театр – то это к Додину. Если хотите что-нибудь чуть-чуть более разнообразное, но с размахом - это в Александринский театр. Вот чуть побольше репертуар, разнообразней, но всё равно он не пёстрый. Валерий Фокин формирует репертуар, у него много классических названий. Поскольку театр огромный, статус у него академический, то там нужны такие мощные названия. Театр Ленсовета сейчас уже такой более пестрый, чем когда был Юрий Бутусов. Вообще, мало само название выбрать, у меня гигантский список, которые я несколько лет собирал, нужно еще и актеров подобрать.
В театре, как и везде, наверное, есть либо возрастные актеры, либо молодежь… Среднего возраста мало актеров?
- Да, вот та же готовая Анна Каренина ушла в декрет. Среднего возраста несколько актеров есть, поэтому приходится сложно подбирать произведения.
Вы видели большое количество городов, поэтому наш традиционный вопрос - как вам Абакан?
- Город развивается, у него хорошее расположение, потому что две реки течёт, много зелени, недалеко находятся горы. Много театров. Но нет единого архитектурного дизайна, город строится, просто потому что строится.
Давай здесь дом поставим? – Давай.
А какого цвета кирпичи есть? Вот такие.
Да, давай.
Просто дома, должен быть архитектурный дизайн. Многие города этим грешат. Например, город Петропавловск в Казахстане, который на севере находится, там часть города они смогли сохранить и там дома начала XX, они создают невероятную атмосферу. Я же не архитектор, но очень хочется иногда нарисовать, чтобы план был. Чтобы когда сносят старые дома, вместо них не строили высотные. Небольшой высотности дома создают уют, как только дома высокие - они сразу делают город неуютным. Красноярск, Новосибирск, Петербург, в Москве на краю города почти всё одинаково, такие же высокие дома. Еще хотелось бы какие-то необычные объекты, памятники, какие-нибудь скульптуры, которые могут украсить город. Хорошо, что сохранили очень много зелени, еще бы выход к реке сделать, набережные.
Было бы очень хорошо, хотя это, конечно, очень дорого – поставить деревянные дома. Я сделал бы небольшую улицу метров на 300-400, рядом с рынком в центре, и там мёд и всё такое бы продавали в таких павильонах. Было бы очень красиво - Сибирь же.
